Что скрывается за цифрами и диаграммами крупнейшей биеннале региона?
Художница и исследовательница Альфия Шамсутдинова рассматривает статистику Стамбульской биеннале как особый художественный текст, в котором куратор становится автором, а репрезентативность — эстетической категорией.
Каждая биеннале — это не только выставка, но и зеркало тех, кто ее создает. Статистика участников, возрастные и гендерные пропорции, география и медиумы — все это кажется нейтральным, но на деле оказывается результатом тонкого кураторского отбора. Статистика — тоже высказывание. И если читать ее не как цифры, а как текст, становится видно, что она сама является произведением куратора.
Биеннале «мусульманского мира» — не по названию, а по происхождению
Стамбульская биеннале официально не позиционирует себя как биеннале Востока или мусульманского мира. Однако анализ географии участников, их имен и творческих путей показывает, что именно художники, чьи корни связаны с культурой мусульманских стран, формируют ее нерв. Речь идет не о религиозной принадлежности, а о культурном наследии. Здесь «мусульманское» воспринимается не как вера, а как географическое происхождение, детские воспоминания и язык дома.
Куратор как архитектор статистики
Куратор действует как математик или ювелир: 56% женщин, 38% мужчин, 6% — небинарные участники.
Эта пропорция кажется идеальной для сегодняшней «качественной» международной биеннале — выверенной, корректной, безопасной. Не трикстерской и не революционной, а скорее академически репрезентативной.
Возрастная диаграмма столь же выверена: большинство участников — 30–50-летние художники с устойчивыми карьерами. Самой молодой участнице — 27, самому старшему — за 90.
Отсутствие участников, родившихся в 1950-х, изначально выглядит статистическим парадоксом, но затем ощущается не случайным, а смысловым разрывом.
География: откуда смотрит биеннале
Наибольшее число участников живут в Европе — 22 человека. Из Турции всего пятеро. Из США — шестеро, из Азии — трое (двое из них — из мусульманской Индонезии), из Африки — двое, из Латинской Америки — один. Четыре участника из Бейрута, что косвенно указывает на биографию куратора, живущего в Ливане.
Миграционные траектории показывают три главных маршрута:
— из родного города в «столицу искусства» (Лондон, Париж, Нью-Йорк) — 16 человек;
— остаться там, где родился, — 15 человек;
— из небольшого города в столицу страны — 13 человек.
Только четверо совершили обратное движение — из центра, где родились, в периферию, к истокам семьи или собственной идентичности.
Миграционные маршруты тоже образуют структуру. Так, шаг за шагом, биеннале выстраивает не региональную, а скорее транзитную карту современности.
Медиумы: инсталляция как устоявшаяся форма
51% представленных работ — инсталляции. Видеоарт — 23%, остальные, конвенциональные медиумы, делят оставшиеся 26%.
Кажется, что на этой биеннале живопись, скульптура, текстиль и графика — уже не автономные дисциплины, а элементы больших систем.
Инсталляция — это не объект, а отношения между объектами. Именно это сегодня — ключевой художественный жест: создание контекста, а не вещи. В этом смысле кураторская статистика совпадает с художественной практикой: обе стремятся упорядочить связи.
И все же, если выделить самый употребляемый и «чистый» медиум биеннале — тот, что существует как самостоятельно, так и внутри инсталляций, — им оказывается видеоарт. Видеоарт превратился в универсальный формат, где документ сочетается с визуальным анализом и концептуальной работой с реальностью, мифом и спекуляцией.
Темы: сопротивление как риторика
Наиболее частое слово в описаниях работ — «сопротивление». Но при ближайшем рассмотрении это не художественное сопротивление, а скорее риторика куратора. Оно становится скорее тоном, чем содержанием.
Семь проектов посвящены миноритарным сообществам — от фемповестки до цыганских историй, от мигрантов до нелегальных африканских мотоперевозчиков. Пять — политике ресурсов. Здесь виден сдвиг: художники из «сырьевых» стран говорят не о глобальной катастрофе, а о конкретных механизмах эксплуатации ресурсов на локальном уровне.
Когда статистика становится кураторским языком
В итоге становится ясно: статистика — не зеркало реальности, а способ ее построения. Через цифры куратор выстраивает структуру высказывания, где разнообразие, баланс и репрезентативность создают иллюзию объективности. Но в этой объективности слышен голос — голос того, кто считает.
И если прислушаться, можно различить, что в Стамбульской биеннале звучит не просто глобальная повестка, а ее перевод на язык культур, выросших из «мусульманского мира».
Мой анализ — не критика, а попытка прочитать биеннале как текст.
Текст, написанный не словами, а цифрами и пропорциями.
И как любой текст, он рассказывает не только о своем содержании, но и о том, кем он был написан.
Автор: Альфия Шамсутдинова
Подписывайтесь на Skrew.ru в Telegram.
