Семь ассамбляжей и один алтарь: выставка Ивана Симонова

Иван Симонов в своей новой выставке «Даждь нам хлеб насущный», открывшейся в Pogodina Gallery, обращается к строке из молитвы «Отче наш». В старославянском звучании эта фраза звучит весомо и архаично, превращаясь в мантру, где слышится и просьба, и заклинание. Художник делает ее не только названием, но и буквальной рамкой: слова нанесены на зеркало, отражающее зрителя и одновременно хлебные объекты, выложенные на столе. В итоге каждый посетитель сам оказывается вписан в молитву, превращаясь в фигуру, «просящую» хлеб.

Хлеб здесь не просто еда, но и многослойный символ. Симонов представляет его в разных материалах: дерево, 3D-печать (под металл), глина, дерево, даже настоящая хлебная масса. Получается целая «коллекция форм насущности»: от утилитарного батона до серебристого «реликвария». Каждый объект то пародирует, то возводит хлеб в сакральный статус.

На стенах мы видим серию из семи ассамбляжных работ: облака, зеленые поля, предметы повседневности (кровать, стул, велосипед, дверь, лестница) и сам хлеб. Каждая сцена построена как мини-притча: облако льет дождь денег, лестница уходит в небесную синеву, дверь открывает портал «туда» и «сюда». Простая пиктограммная композиция отсылает и к иконописи (лаконичность, фронтальность), и к детскому рисунку или комиксу. Здесь соединяются бытовое и метафизическое, серьезное и ироничное.

Колоски пшеницы, закрепленные на стенах, становятся обрамлением, чем-то вроде иконостаса жатвы. Они связывают вертикаль: небо (облака), земля (зеленые овалы) и хлеб как результат. В зале возникает ощущение сельской капеллы, только вместо святых — хлеб и облака.

Проект вписывается в линию московского аналитического концептуализма, с его интересом к языку, знакам и повтору. Симонов, начавший со стрит-арта и проекта #маленькиелюди, сегодня работает с простыми образами, но переводит их в поле универсальных метафор. В этом есть параллель с иронией Кабакова и ясностью Монастырского, только у Симонова символы предельно обыденные и в то же время архетипические: хлеб, дождь, лестница.

Язык Симонова нарочито простой: предметы редуцированы до схем, напоминают иконки или пиктограммы. В этом есть перекличка с плакатом и соц-артом, где символы должны быть «сразу читаемы». Но здесь они смещены в сторону иконического: каждое облако словно знак благословения, каждая вещь — как молитвенный образ повседневности.

Такое решение работает на зрителя двояко. С одной стороны, оно дает ясность и прямоту, позволяя увидеть «насущное» во всем: от кровати до кусочка хлеба. С другой — именно эта ясность может показаться кому-то слишком прямолинейной: за простотой могут легко теряться сложность искусства и многослойность человеческих желаний.

Тем не менее Симонову удается удержать баланс: его «плакатность» оборачивается иконностью, а бытовое — притчей. Это не иллюстрации, а схемы опыта, в которых каждый зритель может распознать свое.

КИНО, ИСКУССТВО И ТЕАТР